Когда выписывали из роддома, у дочки был небольшой синячок на языке. Сказали, беспокоиться не стоит, со временем пройдет. Но спустя год пятнышко превратилось в такую опухоль (как оказалось, это гемангиома), что у малышки язык с трудом помещается во рту.
А тут еще и зубки режутся… Прочитала в интернете, что из-за расположения густой сети нервов, сосудов, мышечных волокон операция опасна. Лия Б. Гродно.
В Минской областной детской клинической больнице, куда направили автора письма и ее дочь, накоплен большой опыт лечения гемангиом челюстно-лицевой области. Еженедельно здесь консультируют и оказывают помощь 3–4 пациентам с подобным диагнозом, в основном малышам до года.
О проблеме сосудистых опухолей рассказал редакции заведующий стоматологическим отделением для детей Дмитрий Гричанюк.
Досье Гричанюк Дмитрий Александрович. Выпускник Гродненского госмединститута 2002 года. Заведующий стоматологическим отделением для детей Минской областной детской клинической больницы, ассистент кафедры челюстно-лицевой хирургии БелМАПО, кандидат медицинских наук, член Европейской ассоциации черепно-лицевых хирургов. Неоднократно проходил стажировку в Италии по комплексному подходу в реабилитации детей с врожденной и приобретенной патологией челюстно-лицевой области.
«Тормоз» для речи
— Дмитрий Александрович, когда гемангиома доставляет не только эстетические неудобства?
— Опухоль безопасна, если она небольшая, не выходит за пределы кожи или слизистой и не растет. Когда же затрагиваются более глубокие анатомические структуры (подкожная клетчатка, мышцы, кость), то их функции под угрозой. Сосудистое образование, например, на языке, делает орган менее подвижным, провоцирует дефекты речи, неправильное формирование челюсти, а травматизация зубами может привести к сильному кровотечению, при котором потребуется экстренная госпитализация.
Задача врача — не допустить роста гемангиомы, восстановить нормальную работу органа и устранить косметический дефект.
Существуют консервативные методы лечения сосудистых образований. Но гормонотерапии (вначале инъекции, затем таблетки) поддаются лишь 30% детей до 5 лет. А к противоопухолевым препаратам (например, к «Аберону») обращаются только при большой и глубоко проникающей гемангиоме, когда остальные способы нерезультативны.
Эффективные методы — криодеструкция (использование жидкого азота для прижигания питающего опухоль сосуда); склеротерапия (введение агрессивной жидкости, в частности спирт-новокаиновой смеси, отчего возникает асептическое воспаление пораженной ткани, опухоль попросту усыхает); СВЧ- и лазеротерапия; хирургическое вмешательство; радиотерапия (воздействие индивидуально подобранными дозами гамма-лучей).
Выбор методики зависит от вида, площади и места распространения опухоли. Так, наиболее простая — капиллярная поверхностная гемангиома — поддается лазеротерапии и криодеструкции. Но против смешанной и комбинированной, затрагивающих глубокие слои, требуются склеро- и СВЧ-терапия либо хирургическое вмешательство. При этом если опухоль поражает веки, ушные раковины, губы, нос, то после ее ликвидации потребуются дополнительные реконструктивно-пластические операции. Радиотерапия применяется при обширных, с молниеносным течением гемангиомах.
Локализация на языке — одна из самых сложных, т. к. орган очень подвижный и активно кровоснабжается. При операции высок риск сильного кровотечения — лучше выбрать склеротерапию. Ее мы и сделали гродненской девочке, о которой идет речь в письме.
Компьютерная томография с использованием контрастного вещества показала, что опухоль не затронула дно полости рта и корень языка (это еще больше усложнило бы нашу работу), но распространилась на довольно большую площадь спинки и правую боковую поверхность. В таких случаях однократной процедуры мало (порой их требуется до 7). Спустя 3–4 недели девочке повторно введут спирт-новокаиновую смесь. Из-за хорошего кровоснабжения языка рубцы после склеротерапии обычно негрубые, слабо заметные, хирургической коррекции не требуют.
Ждать, но не спать
— Может ли гемангиома исчезнуть без лечения?
— Да. Но такого пациента нужно наблюдать порой до совершеннолетия. Чаще всего опухоль активизируется в возрасте 1–3 и 6–8 месяцев (за считанные недели из едва заметного пятнышка превращается в багрово-синюшную гемангиому), но бывает, бурно растет и в подростковом возрасте. Провоцируют ее ультрафиолетовое облучение, травмы, изменения гормонального фона.
Сегодня я принимал двоих детей. Им месяц от роду, гемангиомы поверхностные и небольшие, с лечением можно повременить. Спустя 3 месяца нужна повторная консультация.
— При каких симптомах родителям следует бить в колокола?
— Когда опухоль начинает расти. На глаз это определить трудно. Лучше измерять ее линейкой. Самый удобный и достоверный способ — наложить на пятно спящему малышу целлофан и обвести ручкой. Через 2 недели «трафарет» приставляется снова. Если опухоль вышла за обозначенные пределы, стала более выпуклой, потемнела или приобрела яркость — пора лечиться.
Врач (детский или челюстно-лицевой хирург, онколог) назначит исследования. Самое безопасное — УЗИ. Но если гемангиома большая и локализуется в труднодоступном месте (во рту, например), оно малоинформативно, нужна магнитно-резонансная или компьютерная томография.
— Операция проводится под общим наркозом и требует стационарного пребывания в среднем на 3 дня. При локализации на языке, дне полости рта, веках, ушных раковинах в больнице придется задержаться, т. к. после вмешательства нередко возникают отеки, следует предупредить нарушения дыхания и других функций. Медикаментозное лечение — амбулаторное.
«Сюрприз» под зубом
— Приходилось ли Вам избавлять детей от смешанных форм гемангиом с агрессивным ростом — наиболее трудно поддающихся лечению?
— Из Логойской ЦРБ поступила 12-летняя девочка. Она пришла к районному врачу из-за того, что кровоточила десна и шатался зуб. Специалист определил, что подвижность 3-й степени — показание для удаления. Но стоматолог прежде направил к нам на консультацию. И правильно. Если вырвут, начнется острое профузное кровотечение из лунки, которое в условиях кабинета уже не остановить: гемангиома питалась крупными сосудами челюстно-лицевой области. Изначально опухоль образовалась в кости, но благодаря обильному кровоснабжению быстро мигрировала в близлежащие ткани. Вероятно, рост спровоцировали гормональные изменения, характерные для подросткового возраста. Вместе с онкологом, заведующим отделением опухолей головы и шеи РНПЦ онкологии и медрадиологии им. Н. Н. Александрова Игорем Белоцерковским мы трижды (с интервалами в полгода) проводили вмешательства, чтобы освободить кость и другие анатомические структуры от опухоли. И хотя на время операции наружная сонная артерия была пережата (чтобы прекратить питание опухоли), избежать кровотечения нам не удалось, из-за чего сосудистые разрастания полностью не ликвидированы. После 3-й попытки принято решение об облучении гамма-лучами. Опухоль регрессировала. Сейчас девочке 15 лет, мы продолжаем ее наблюдать.
